Песни о Героях. Первая песнь о Хельги убийце Хундинга

Здесь начинается Песнь о Хельги, убийце Хундинга и Хёдбродда.

Песнь о Вёльсунгах

В давние дни
орлы клекотали,
падали воды
со склонов Химинфьёлль;
Хельги тогда,
духом великий,
Боргхильд сын
родился в Бралунде.

Ночь была в доме,
норны явились
судьбу предрекать
властителю юному;
судили, что он
будет прославлен,
лучшим из конунгов
прозван будет.

Так нить судьбы
пряли усердно,
что содрогались
в Бралунде стены;
нить золотую
свили и к небу -
к палатам луны -
ее привязали.

На восток и на запад
концы протянули,
конунга земли
нитью отметили;
к северу бросила
Нери сестра
нить, во владенье
север отдав ему.

Горе одно
у славного Ильвинга
и юной жены,
радость родившей:
ворон голодный
каркнул ворону
с ветви высокой:
"Вести узнал я!

Сигмунда сын
в кольчуге стоит:
день лишь ему,
но время приспело!
Взор его зорок -
взор воителя,
друг он волкам,
будет нам праздник!"

Дружина судила -
витязем станет,
доброе время
настало для воинов;
вождь приехал,
битву покинув,
лук благородный
герою вручил он.

Имя дал Хельги
и земли: Хрингстадир,
Сольфьёлль, и Снефьёлль,
и Сигарсвеллир,
Хрингстёд, Хатун
и Химинвангар -
и крови змею
брату Синфьётли.

Начал расти
на радость друзьям
вяз благородный,
радости свет;
щедро давал он
верной дружине
жаркое золото,
кровью добытое.

Вождь недолго
с войною медлил,
пятнадцать зим
исполнилось князю,
когда убил он
Хундинга храброго,
властителя многих
земель и людей.

Виры тогда
требовать стали
Хундинга родичи
у сына Сигмунда;
конунгу месть
замышляли они
за смерть отца
и все, что он отнял.

Не дал конунг
выкупа родичам,
не заплатил
за убийство виры;
молвил, что ждет
бури великой,
копий железных
и ярости Одина.

Спешат бойцы
на сходку мечей,
быть ей - решили -
у склонов Логафьёлль;
кончен мир Фроди
рыщут по острову
Видрира псы,
трупов алкая.

Князь отдыхал
под Камнем Орлиным
после убийства
Альва и Эйольва,
Хьёрварда с Хавардом
Хундинга племя;
род изничтожил он
Мимира копий.

Вдруг лучи
блеснули у Логафьёлль,
прянули молнии,
ярко сверкавшие:
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали
копья валькирий.

Рано в лесу,
волчьем жилище,
конунг спросил
у дев валькирий,
с бойцами они
домой не поедут ли
нынче ночью;
а битва гремела.

С коня наклонясь,
Сигрун валькирия
конунгу молвила
(битва утихла):
"Есть и другие
у дев заботы,
чем пиво пить
с конунгом щедрым.

Дочь отдать
обещал отец мой
грозному воину,
Гранмара сыну;
о Хёдбродде я
тебе говорю,
о конунге злом,
отродье кошачьем.

Близится время -
конунг придет,
коль место битвы
ему не укажешь
иль не отнимешь
деву у князя".

"Убийцу Исунга,
дева, не бойся!
Мечи загремят,
коль буду живым я!"

Гонцов послал
оттуда властитель
по суше, по водам
скликать на битву,
щедро сулил
моря сверканье
воинам сильным
и сыновьям их.

[Хельги сказал:]
"Велите скорей
идти к кораблям,
чтобы отплыть
от острова Брандей!"
Там поджидал
конунг прибытья
рати несметной
с острова Хединсей.

От тех берегов,
от мыса Ставнснес,
вышли ладьи его,
золотом убраны;
Хельги тогда
спросил у Хьёрлейва:
"Видел ли ты
властителя дерзкого?"

Ответил ему
юноша конунг,
что их и не счесть -
у мыса Трёноейр -
драконоголовых
ладей с дружиной,
что выплывали
из Эрвасунда.

"Двенадцать сотен
верных мужей,
а вдвое больше
воинов в Хатуне -
вот князя войско,-
близится битва!"

Хельги сорвал
шатер на носу
так, что дружина
от сна пробудилась;
воины видят -
рассвет наступил,-
проворно они
паруса расшитые
начали ставить
в Варинсфьорде.

Шумели весла,
железо звенело,
гремели щиты,
викинги плыли;
мчалась стремительно
стая ладей,
несла дружину
в открытое море.

Грохот вставал,
когда налетали
сестры Кольги
на длинные кили,
как будто прибой
разбивался о скалы.

Выше велел
воинам Хельги
поднять паруса,
на смелых пловцов
рушились волны,
Эгира дочь
опрокинуть пыталась
моря коней.

Сигрун дружину
оберегала,
валькирия смелая;
стремилась ладья
от Ран ускользнуть,
из рук ее рвался
моря олень
близ Гнипалунда.

Вечер настал,
в залив Унавагар
входили ладьи
в убранстве ярком,
смотрели на них
со склона Сваринсхауг,
скорбя, озирали
вражью дружину.

Тогда спросил
благородный Гудмунд:
"Кто этот вождь,
с дружиной плывущий?
Чьи рати сюда
к берегу правят?"

Синфьётли крикнул,
вздернув на мачту
щит червленый
с каймой золотою;
стражем он был,
в спорах искусным,
который героям
умел ответить!

"Вечером скажешь,
скликая свиней
и псов собирая,
чтоб корм раздать им,-
Ильвинги славные,
битвы взалкав,
с востока пришли
из Гнипалунда!

Там Хёдбродд найдет
конунга Хельги,
что бегства в бою
никогда не ведал,
нередко в битвах
орлов насыщал он,
пока ты дома
рабынь целовал".

[Гудмунд сказал:]
"Князь, позабыл ты
древние саги,
если героев
встречаешь бранью!
Лакомство волчье -
падаль - глотал ты,
брата убийцей
был твоего,
всем ненавистный,
в груде камней
ползал ты, корчась,
и раны зализывал!"

[Синфьётли сказал:]
"Колдуньей ты был
на острове Варинсей,
как злобная баба
ложь ты выдумывал;
говорил, что не хочешь
мужей в кольчугах,
что один лишь тебе
Синфьётли нужен!

Ведьмой ты был,
злобной валькирией,
ты восставал,
дерзкий, на Одина;
Вальгаллы жители
распрю затеяли,
баба коварная,
из-за тебя!

Девять волков
на мысе Саго
мы с тобой вывели,-
был я отцом им!"

[Гудмунд сказал:]
"Не был отцом ты
волков свирепых,
не был им старшим:
коль не забыл я,
тебя оскопили
у Гнипалунда
турсов дочери
на мысе Торснес!

Валялся в лесу ты,
пасынок Сиггейра,
слушая волчьи
знакомые песни;
все на тебя
обрушились беды,
когда ты вонзил
в брата свой меч,
когда злодейством
себя прославил!"

[Синфьётли сказал:]
"Был ты на Бравеллир
Грани женою,
взнузданным был ты,
к бегу готовым,
я на тебе,
усталом и тощем,
немало скакал
по горным склонам!

Был ты в те дни
юнцом бесчестным,
когда у Голльнира
коз выдаивал,
потом оборванкой,
дочерью Имд,
был ты однажды;
что мне ответишь?"

[Гудмунд сказал:]
"Дай мне раньше
у Волчьего Камня
трупом твоим
воронье насытить,
чем псов и свиней
твоих накормить;
пусть боги тебя
покарают, как должно!"

[Хельги сказал:]
"Не лучше ли было б
тебе, Синфьётли,
битву вести
орлам на радость,
чем попусту речи
бросать на ветер,
хотя друг друга
вожди ненавидят?

Плохи, сдается мне,
Гранмара дети,
хотя о героях
лгать не годится,-
они показали
при Моинсхеймар,
что славно умеют
мечами разить".

Погнали коней,
помчались до Сольхейма,
Свипуд и Свейгьод
их уносили
по склонам росистым
в темные долы,
дрожала земля
от бега коней.

У самых ворот
встретили воинов,
сказали, что князь
вражеский близко.
Был тут Хёдбродд
в шлеме железном,-
всадников видя,
так он подумал:
"Что это нынче
не веселы Хнифлунги?"

[Гудмунд сказал:]
"К берегу правят
ладьи боевые,
моря олени,-
длинные реи,
гладкие весла;
щитов там сотни,-
то войско морское,
веселы Ильвинги.

Пятнадцать дружин
сходят на берег,
еще семь тысяч
осталось в Согне;
у Гнипалунда
в гавани стали
ладьи черно-синие
в убранстве из золота.
Где еще было
столько их видно!
Хельги не станет
медлить с битвой".

[Хёдбродд сказал:]
"Пусть кони мчатся
на тинг великий
и скачет Спорвитнир
к Спаринсхейд,
а Мельнир и Мюльнир
до чащи Мюрквид;
пусть не отстанет
никто из воинов,
из тех, чьи мечи
наносят удары!

Хёгни зовите
и Хринга сынов,
Ингви и Атли,
старого Альва,-
жаждут они
в битве сразиться;
Вёльсунгов рати
мы разобьем!"

Вместе сошлись,
яростно сшиблись
стальные клинки
у Волчьего Камня;
Хельги, убивший
Хундинга в битве,
первым в бою был,
где б ни сражались,
рвался вперед он,
страха не ведал;
желудь духа
княжий был крепок.

Ринулись с неба
валькирии в шлемах
князю на помощь,
бой разгорался;
молвила Сигрун -
летали валькирии,
волк пожирал
ворона пищу:

"Будешь ты править
долго и счастливо,
конунг достойный,
Ингви потомок;
ты ведь сразил
храброго князя,-
был он убийцей
страх порождавшего.

Отныне, властитель,
твои по праву
кольца из золота,
знатная дева;
будешь владеть
долгие годы
дочерью Хёгни
и Хрингстадиром
и многими землями;
кончена битва!"